Люди рискуют заразиться на призывных пунктах, а потом принести вирус в семьи

Занялось разбором подведомственного хозяйства наше правительство: например, несколько десятков педвузов были переданы из Минобрнауки в Минпросвещение. И это, коллеги, очень правильно. Всем давно известно: ума нет — иди в пед. Пусть эти педвузы, где науки никакой нет, готовят педагогов для школ не в нашем министерстве! Но самое важное, конечно, происходит в моем родном университете. В пору эпидемии у Виктора Антоновича дошли наконец руки до крупной реформы МГУ.

https://www.youtube.com/watch?v=0iSLU9TU-xs&feature=youtu.be

Фильм Сергея Хазова–Кассиа

Эпидемия коронавируса стала тестом для российской медицины, реформа которой идёт с 2010 года. Даже чиновники не раз ругали реформу, но врачи за редкими исключениями предпочитали "не выносить сор из избы". Во время эпидемии, когда приходится рисковать своей жизнью, жизнью и здоровьем родных и близких, медики заговорили.

Радио Свобода побеседовало с врачами и фельдшерами из разных регионов: им не хватает средств защиты, оборудования, больничных коек, даже реагентов для проведения анализов. Их нагрузка выше норм Минздрава, а зарплаты копеечные, но когда они решаются заявить об этом публично, против них возбуждают дела за "распространение фейков". "Мы не фейки", – говорят врачи и продолжают делать свою работу (если, конечно, не садятся в карантин).

"Если вдруг на самом деле здесь произойдет какая–то вспышка, тяжелые пациенты будут, то просто начнется естественный отбор в этой больнице. Потому что у нас два с половиной аппарата ИВЛ: два аппарата ИВЛ и один аппарат, у которого сломан компрессор. Два аппарата заняты сейчас больными.

Медицинские работники не обеспечены средствами индивидуальной защиты, потому что у нас нет противочумных костюмов, у нас нет респираторов М95 или ФФП, у нас нет специальных экранов, у нас нет очков, у нас нет кожного антисептика. Используют спирт, который во много раз разведён, не пахнет вообще на выходе. У нас нет реактивов уже полгода на электролиты, мы не можем узнать, какой у человека калий, натрий, хлор, притом что к нам очень часто поступают люди с аритмиями. Здесь происходят внезапные коронарные смерти на фоне аритмии – никто не знает, какой у человека калий.

На меня главный врач написал в прокуратуру, попросил меня привлечь к ответственности за разведение паники. Затем меня вызвали на опрос в полицию."

"Больница рассчитана на 1300 коек, сейчас там почти 1600 [человек]. Развёртываются дополнительные места, освобождаются ординаторские. В реанимации в среднем 100 человек, на ИВЛ где–то треть. Из 1600, может, 600 лежат с подтвержденными [тестами на COVID], остальные либо ждут результатов теста, либо тест у них отрицательный. Много тестов ложноотрицательных. Плюс не каждый тест показывает положительный результат с первого раза. Мы берем тесты на первые сутки, на седьмые сутки и на 10–е, и только третий тест может показать положительный результат, но я могу сказать, что большая часть, независимо от теста, переносит коронавирусную инфекцию. Процентов 90.

Статистика по смертности сильно приуменьшена. Если человек имеет клинику COVID и по КТ у него все признаки COVID, а например, тест еще не пришел и он умирает – естественно, он умирает от COVID. Мы, врачи, работающие в больнице, не знаем официальной статистики смертности в этой больнице, потому что это не афишируется, это всё только на уровне разговоров в ординаторской. Даже по этим разговорам можно сделать вывод, что в России сильно уменьшены официальные цифры."

"Очереди [из машин скорой помощи на подъездах к больницам в апреле] появились по простой причине: не было мест вообще нигде. И тут вдруг открыли сразу два перепрофилированных стационара. Туда сразу все ломанулись. Поэтому очереди там были дикие. В Подмосковье мест нет вообще. У нас иногда по три города объезжают, чтобы сдать больного.

У меня на прошлой смене была поездка за 90 км. Я позвонил, мне дали место в городе Воскресенск. Я туда приехал, а там уже мест нет. И туда не только я приехал, туда приехали ещё с двух городов. Мы звоним, говорим, что здесь больше нет мест. "Ждите, будем искать". Час мы где–то ждали. В конце концов больного вернули обратно в Железнодорожный и там сдали в нашу переполненную больничку."

"Мы живем в Перми, а не в Москве. В Москве сейчас сказали: "Ребята, если есть диагноз ОРВИ, значит, подозреваем COVID, соответственно одеваемся. Пациент с таким диагнозом на две недели самоизоляции дома". Мы в Перми, видимо, не такие важные люди, как московские, нас можно практически голыми гонять по пациентам с ОРВИ.

По мне, пора полностью одеваться на каждый вызов ОРВИ. Но, насколько я понимаю, количество средств защиты очень лимитировано. Изначально если ты наденешь туда, куда не надо было надевать, то получишь по башке от руководства."

"Я разместил пост во "ВКонтакте", крик души, реальные факты о том, что нет средств защиты вообще, может, достучаться даже к высшему руководству, чтобы нас заметили. Я дал понять, что мы можем заразиться. Если мы заражаемся, едем к другим пациентам, сами понимаете, мы является распространителями данного заболевания.

В связи с этим меня вызвали сотрудники полиции, была вручена из рук в руки повестка, чтобы я явился к ним и дал объяснения по поводу размещения этого сообщения. Они хотят признать, что я разместил фейк, что грозит штрафом (от 30 до 100 тыс. – Прим. РС).

После того, как я был в полиции, прибыл на подстанцию, на входе меня встречает доктор, с которым я работаю, говорит: "Саша, ты извини, у меня положительный COVID–19. Мне позвонили сейчас из поликлиники, об этом высшее руководство уже в курсе". Но в течение часа главный врач отказывался отпускать его с рабочего места, ссылаясь на то, что у нас нет больных COVID–19 медицинских работников."

Написал const06 на shapito.d3.ru / комментировать