Она завоевала 7 золотых медалей чемпионатов мира по сумо, причём в этот вид спорта она пришла совершенно неожиданно для себя самой. Она боролась в абсолютной категории, и на дохё ей не было равных. Не заметить Ольгу Давыдко было невозможно, её рост составлял почти 190 сантиметров, а вес, как у настоящего атланта, – 184 килограмма. Но именно такой большой вес и стал препятствием на пути к мечте Ольги. Она страстно хотела стать мамой, а врачи как один твердили о том, что это совершенно невозможно. Но спортсменка смогла доказать обратное и родила двух сыновей, предварительно похудев на 110 килограмм.

Подробнее..

https://t.me/orda_mordora/17386

Добрый день, дорогие друзья, в ходе длительных и зачастую абсолютно бессмысленных скитаний по политическому сегменту телеги вы, возможно, периодически натыкались и до сих пор натыкались на рассуждения о том, что культура нашей с вами Федерации принадлежит европейской семье культур.

Возможно, даже у нас в канале на такие рассуждения натыкались пару лет назад – знаем, в это трудно поверить, но есть люди, читающие нашу нудятину и два года, и дольше, не знаем, что с ними, возможно, витаминов не хватает.

Как бы там ни было, культура нашей с вами Федерации действительно принадлежит европейской семье культур — хоть в наши дни, глядя на трансатлантических шизов, в это бывает сложно поверить – и в этом случае под «культурой» мы подразумеваем всю совокупность социокультурной надстройки над животным человеческим началом.

Короче, речь идёт не только об алфавите, религии, архитектуре, литературе, музыке и живописи, но и о кровном родстве монарших семей, парламентаризме со всеми его прообразами, стилях одежды и анекдотах про русского, немца и поляка.

При этом. С культурами Старого Света наша собственная очевидным образом разошлась – и произошло это задолго до того, как академические круги евродурки (и позднее, как следствие, вся евродурка в целом) приложились головой об идеи постмодернизма где–то в семидесятых годах прошлого столетия, бегите, прячьтесь, выключайте телефоны, сейчас уровень сатурации в этом канале резко упадёт.

Постмодернизм, если вы забыли – это как раз зонтичный бренд для современного ЛГБТ, БЛМ, женских спортсменок мужского пола, борьбы с белой цисгендерной мизогинной маскулинностью и прочих интеллектуальных перверсий. Сам по себе бренд не очень попсовый, но именно он лет пятьдесят назад окончательно отбил евродурке представления о таких абстрактных понятиях как мораль, добродетель истинность и её критерии.

Если объяснять на пальцах и без сложной терминологии, то философия постмодернизма предполагает, что если человек считает себя розовым небинарным пони из галактики MACS0647–JD в созвездии Жирафа – то он таковым на самом деле и является, потому что никакой универсальной правды–истины не существует, и каждый человек, что нобелевский лауреат, что завсегдатай психдиспансера, имеет мнение, равнозначно ценное мнению окружающих. И к любой индивидиуальной картине мира окружающие, следовательно, должны относиться если не с уважением, то хотя бы с пониманием.

Разумеется, сами ЛГБТБЛМ–инклюзивные адепты, особенно современные, никакую глубокую постмодернистскую философскую базу под свои индивидуальные девиации уже не подводят, зачем так заморачиваться, но повылазили они на свет Божий именно из неё.

И да, у постмодернизма полно слабых мест, но сама по себе установка, ставящая личную человеческую хотелку над любым, очищенным от эго, человеческим знанием и возводящее индивидуальное «я» в абсолют – это довольно мощный инструмент работы с коллективной психикой, позволяющий выводить целые стада человекоподобных небинарных пони из самых разных созвездий и далее использовать их для достижения любых политических целей.

Типа, надо продвинуть тезис, что все белые мужики зло, и попилить под это дело управляющие должности в крупных корпорациях – не проблема, берём табун БЛМ, добавляем к нему табун ЛГБТ, пусть рисуют плакаты и оккупируют на пару дней, недель, месяцев или лет академические залы и городские площади, создавая нужные информационный фон. А дальше рассмотрим это возмущение в парламенте и введём квоты на распределение руководящих кресел между белыми, неграми, мужчинами и женщинами.

Потрясающая по своей тупизне схема – и она отлично работает.

Но мы сейчас предположим, что постмодернизм в европейской философской мысли (его наиболее активно французы пионерили вроде Мишеля Фуко) не взялся из ниоткуда, и что евродурка до этой конечной доехала вполне естественным и органичным образом – и сразу с двух сторон.

С одной стороны до конечной станции европейскую философскую мысль довёз Фридрих Ницше, противопоставивший Бога (христианского) природной жизненной силе человека и поставивший тем самым под сомнение европейские критерии истинности и нравственности. Проще говоря, поломал (да, ломали и без него, но он это ярче всех делал) современникам саму многовековую систему культурных координат, в которой в более или менее конкретных точках существовали представления о добре и зле, морали, грехе и прочих социокультурных величинах.

Мы не знаем, на самом деле, горевал или торжествовал Ницше, объявляя о смерти Бога, со здоровьем у Фридриха были проблемы, и он в дурке немало времени провёл. И очевидно, что сама европейская культура, подсевшая при его жизни на нигилизм, тоже не очень хорошо себя чувствовала – так что, вполне вероятно, немецкий философ во время психотических припадков просто наиболее точные формулировки общекультурному состоянию Европы подобрал.

Но у нас с вами в середине рабочего дня в любом случае нет времени, чтобы разбирать всех вообще прародителей постмодерна – и по ключевым положениям и степени известности Ницше всё равно лучше остальных на эту роль подойдёт в итоге. Будем просто считать, что сама значимость его произведений, которую человечество закрепило в истории раскупленными тиражами, является эмпирическим доказательством успешной борьбы Ницше с многовековыми представлениями европейских жителей о Боге, христианстве и истине.

Тем более, что там второй машинист гораздо интереснее – Карл Густав Юнг – который родился чуть позже Ницше, и с произведениями немецкого философа был хорошо знаком. Опять же, в середине рабочего дня в среду у нас с вами нет времени повнимательнее всмотреться в аналитический психоанализ и рецензии автора на произведения Ницше, чтобы объяснить взаимосвязи – но и задачи такой у нас нет, мы с вами от Юнга в сторону постмодерна сейчас разматываем.

У швейцарского специалиста есть очень интересное положение о таком архетипе как человеческая тень – не пространственное оптическое явление, которое все мы отбрасываем, а некий сгусток нередко негативных и подавляемых психических установок человека. Условно, всё то, что мы загоняем вглубь себя в процессе социализации, и то, что мешает нам с вами органично вписываться в огромное количество социальных иерархий – семейных, рабочих, политических, экономических, религиозных, каких угодно.

Агрессия, комплексы, обидки, иррациональные страхи, отвращения, нелюбовь к аниме, короче, стандартный психосуповой набор самого обычного человека, который он, как правило, старается никому не демонстрировать, но который, как следствие, гложет его изнутри и в отдельных случаях неконтролируемо вырывается наружу. Всё то неприятное о себе, в чём люди боятся или не хотят себе признаться.

По Юнгу, неумение конструктивно работать с этими психическими установками, во–первых, не позволяет личности полноценно развиваться, и, во–вторых, натурально превращает их в бомбу замедленного действия и для самого человека, и для его окружения.

По нашему мнению, дорогие друзья, это представление стало куда более значимым гвоздём в крышку гроба европейской христианской морали, потому как, в отличие от афористичной философии не самого уравновешенного Ницше, зашло на цель научным подходом (да, да, мы знаем, что научность подхода 19 и первой половины 20 века не чета современному научному подходу и доказательной медицине).

Случилось что: вся та человеческая психическая непристойность, на которую суровое европейское христианство (от скуки сжигавшее баб на кострах по статье «ведьма») веками лепило гриф «грех», и которую веками же под угрозой физической расправы загоняло людям в самые дальние уголки бессознанки – в учении Юнга не просто обрела понятную, не чуждую человеку, форму тени, но и стала необходимой частью его повседневной жизни.

Которую не просто не надо в себе изо всех сил изживать – с ней надо, наоборот, контактировать, её надо изучать и сосуществовать с ней органично, в гармонии.

Говоря ещё проще: да, вот эта твоя зависть, вот эта твоя ненависть, вот эта твоя похоть, твой страх, твоё неверие, твоё коварство – это не само по себе зло, и оно не от дьявола, как веками говорил тебе Римский папа. Это неотъемлемая часть тебя самого, ты в этом даже не особо виноват, но тебе с этим жить, и ты должен в себе это признать и научиться с этим работать, иначе ты сам себя отрицаешь.

В существовавшей веками системе координат грех перестал быть грехом и, соответственно, зло перестало быть злом, а добро – добром. Они больше не обитают на разных полюсах, они теперь ближайшие соседи и вообще часть единого целого человека, по сути, равнозначные.

И где–то там, полагаем, наша и европейская философские мысли начали расходиться.

Мы так обычно не делаем, но ещё раз (из текста двухлетней давности) опишем примерную разницу между ницшеанской философией и собственной русской философией, глубже всех в которую в своё время копнул Фёдор Михайлович Достоевский:

«То есть там, где немецкий философский гений возьмёт условную лягушку, положит её на операционный стол, умертвит, препарирует, зашьёт, оживит и запишет наблюдения в пятитомный дневник, русский мыслитель возьмёт свою лягушку, будет долго размышлять над её судьбой, вздохнёт, положит на стол, увидит в её глазах страх и непонимание, заплачет, обратится к Богу, разругается с миром, обхватит голову, забегает кругами, спрашивая, как он вообще до такого дошёл, и что же он за скотина такая, что вдруг лягушку замучить решил, и что же это за общество такое, что его взрастило –

А затем отвяжет её, чмокнет в носик, отпустит в пруд, просветлеет и примирится и с собой, и с миром.

И немецкий гений, понаблюдав это всё, поймёт, что уже некоторое время не дышал – или прятал дыхание — потому что на его глазах происходило что–то невероятное. Человек, имея божественную, по сути, власть над существом, в моменте не скованный рамками морали, совершил богобоязненный поступок, испугавшись – получается — себя самого. И это немецкому философу тоже вынесет мозг».

Потому в нашей культурной традиции эта система координат даже после социалистической революции до основания так и не разрушалась – у нас просто условное добро в широком понимании вместо дворянских костюмов надело рабочие, и вместо скипетра и державы взяло в руки серп и молот. А затем, ещё лет через 70–80, отложило серп и молот, надело деловые костюмы и взяло в руки калькуляторы –

Но в любой из этих периодов спроси нашего среднеститически–нормального человека за культурные векторы – и он тебе с ходу начнёт раскладывать про высшую справедливость, правду, добро, зло, и что гендеров на самом деле только два, а не пятьдесят два.

При этом, нет, конечно, глубоко структурированного научного знания по всем этим вопросам у него не будет, потому что нафиг оно ему вообще сдалось, он и так знает, что такое хорошо, и что такое плохо. И когда с противоположной стороны выгребную яму из интеллектуальных философских девиаций видит, у него не возникает непреодолимого исследовательского стремления в неё поглубже нырнуть, чтоб задокументировать потом всё тамошнее многообразие запахов, вкусов, цветов, сортов и консистенций.

А у европейцев возникает, они смелые исследователи – и их в итоге по всему спектру мотает от «Бог сказал сжечь всех ведьм» до «Бог умер, истины нет», от «мы несём по миру бремя белого человека» до «запретить всех белых мужиков».

Да, у нас в мироощущении, может, иррационализма и мистицизма побольше будет, чем у них, но коллективная психика – чисто по наблюдениям – при этом, куда более стабильна, и стрелка морального компаса всегда строго на двенадцать стоит, а не на полшестого, и пусть оно так и будет.

Хорошего вам дня, дорогие друзья!

[Орда] – родная, злобная, твоя

Написал 322223 на orda_mordora.d3.ru / комментировать

Первый отзыв от читательницы.